Дикая дивизия
Страна наша велика и обильна но порядка в ней нет. Такими словами когда-то начинали писать историю России. Ими же ее мне кажется и закончат. Но не раньше чем исчезнет с лица земли остальной мир. Страна наша многонациональна, и у каждой национальности есть свои герои и свои подвиги.
В продолжение своих рассказов о боевой истории родного края я размещаю пост о так называемой "дикой дивизии". Почему о них, да потому что они пример для подражания всем нам разобщенным и озлобленным. Наверное потому что это яркий пример того, что мы с вами живем в одной стране, просто выглядим немногожечко по разному.
Дикая дивизия осушествившая Брусиловский прорыв, разгромившая Железную дивизию канцлера, и чуть было не задавившая "великую революцию".
С одной стороны, примеры храбрости и героизма горцев. С другой служение Империи, в борьбе с которой у каждого из них погиб, если не отец и дед, то точно близкий родственник. С одной стороны люди продавшие себя и своих потомков ради погонов прапорщика русской армии, с другой те кто вынужден был пойти туда чтобы прокормить семью и просто выжить. Такое вот противоречивое отношение сегодня встречается и в сети и на родине бывших воинов дивизии. 23 августа 1914 года, в самом начале Первой мировой войны, Николай II издал высочайший указ о создании Кавказской туземной конной дивизии, в состав которой вошли шесть полков: Кабардинский, 2-й Дагестанский, Чеченский, Татарский, Черкесский и Ингушский эти полки стали гордостью российской армии. Это было поистине уникальное воинское соединение по своей организации, многонациональному составу всадников и офицеров, по царившему между ними духу воинского братства, солидарности и взаимовыручки, что в наше трудное время должно служить для всех нас непреходящим уроком взаимопонимания, человечности и уважения друг к другу. когда произошло рождение нового воинского соединения исключительно из горцев Кавказа, было принято решение назвать его - "Кавказская туземная конная дивизия", чем подчеркивалось исключительно ее местное, кавказское происхождение. Ведь, согласно словарю Владимира Ивановича Даля, слово "туземный" объясняется как "принадлежность какой-либо стране, земле".В Нальчике, выстроившись посотенно на пустыре около железнодорожной станции, всадники, кабардинцы и балкарцы, приняли присягу, поклявшись на Коране свято соблюдать воинский долг, подчиняться приказам своих командиров, беречь воинскую честь и хранить военную тайну. А в понедельник, 8 сентября, полк, своим ходом, на лошадях, выступил в Прохладную, находящуюся в шестидесяти верстах от Нальчика. Согласно "Таблице предметов, которые всадники Кабардинского конного полка обязаны иметь при себе в военно-походное время", каждый из них, помимо обязательных с момента формирования шашки и кинжала, получал на вооружение: "винтовку трехлинейную казачьего образца, 3-х линейный револьвер, существующий в казачьих частях", с обязательным запасом патронов - "боевые патроны в патронташах по 30-ти" и "в накладных на черкесках для газырей карманчиках" - "в нагрудных газах по 28-ми."Значительную помощь офицерам Черкесского полка при отборе добровольцев-карачаевцев оказал помощник атамана Баталпашинского отдела корнет Мисост Кучукович Абаев, участник русско-турецкой войны 1877 - 1878 годов, награжденный тогда за боевые отличия Георгиевским крестом IV степени. Он был известен и как балкарский просветитель, автор первого исторического труда "Балкария", опубликованного в 1911 году в Париже журналом "Мусульманин". В те же самые сентябрьские дни четырнадцатого года, когда формировался Черкесский полк, четверо родственников Мисоста Кучуковича из рода таубиев Абаевых, жителей Балкарского общества, стали всадниками Кабардинского конного полка. Служить России хотели и считали необходимым не только черкессы и кабардинцы, но и чеченцы.Абубакар Джургаев, в возрасте 12 лет ушел на фронт добровольцем вместе со своим отцом Юсупом, оставив учебу в Грозненском реальном училище. В 14 лет Абубакар получил в награду почетную Георгиевскую ленту, перевязанную ему лично великим князем Михаилом Романовым, командиром «Дикой дивизии».
Это всего лишь один из многих героев той войны. Горцы Кавказа уходили на фронт добровольцами, по законам Российской империи они не подлежали призыву в армию. Подвиги героев преданы забвению, хотя в те времена они были награждены почетными наградами, и даже Георгиевскими крестами. Но нет ни одного исторического исследования по этой теме. Единственной книгой, в которой достоверно рассказывается о «Дикой дивизии» и о чеченцах, является книга О.Опришко «Кавказская конная дивизия». (Он являлся сыном медика служившего в этой дивизии). Большинство туземцев славной "Дикой Дивизии" были или внуками, или - даже сыновьями бывших врагов России. На войну они пошли за Нее, по своей доброй воле, будучи никем и ничем не принуждаемы; в истории "Дикой Дивизии" - нет ни единого случая даже единоличного дезертирства!".Что я думаю говорит о высоком боевом духе и ответственности солдат Кавказы. Да и что тут говорить, и сегодня наши молодые люди стремятся служить в армии, они не пытаются откосить, ведь для наших юношей это считается позором. В Кавказской конной дивизии рядовых называли не "нижними чинами", как-то было принято в российской армии, а "всадниками". Так как у горцев не существовало обращения на "вы", то к своим офицерам, генералам, и даже к командиру дивизии великому князю Михаилу Александровичу, всадники обращались на "ты", что нисколько не умаляло значения и авторитета командного состава в их глазах и никак не отражалось на соблюдении ими воинской дисциплины. "Отношения между офицерами и всадниками сильно отличались от таковых в регулярных частях, - вспоминал офицер Ингушского полка Анатолий Марков. - В горцах не было никакого раболепства перед офицерами, они всегда сохраняли собственное достоинство и отнюдь не считали своих офицеров за господ - тем более за высшую расу".
Подчеркивает это и в очерке "Кавказская Туземная конная Дивизия" офицер Кабардинского конного полка Алексей Арсеньев: "Отношения между офицерами и всадниками носили характер совершенно отличный от отношений в полках регулярной конницы, о чем молодые офицеры наставлялась старыми. Например - вестовой, едущий за офицером, иногда начинал петь молитвы или заводил с ним разговоры. В общем, уклад был патриархально-семейный, основанный на взаимном уважении, что отнюдь не мешало дисциплине; брани - вообще не было места... Офицер, не относящийся с уважением к обычаям и религиозным верованиям всадников, терял в их глазах всякий авторитет. Таковых, впрочем, в дивизии не было". Большинство туземцев славной "Дикой Дивизии" были или внуками, или - даже сыновьями бывших врагов России. На войну они пошли за Нее, по своей доброй воле, будучи никем и ничем не принуждаемы; в истории "Дикой Дивизии" - нет ни единого случая даже единоличного дезертирства!"
БОЕВОЙ ПУТЬ.
В Карпатских горах, юго-западнее Самбора, на берегах реки Сан, Кавказская конная дивизия вступила в боевые действия с неприятелем, действуя вначале в составе 8-й, а затем 9-й армии Юго-Западного фронта. До начала февраля 1915 года ее полки вели тяжелые бои в горах и долинах Карпат, у галицийских и польских городков и деревень. Наступательные операции и разведка боем чередовались с отражением контратак крупных сил неприятеля, пытавшегося в зимние месяцы прорваться с юга к блокированной русской армией неприятельской крепости Перемышль со 120-тысячным гарнизоном. И кавказские полки с честью выполнили свою боевую задачу - там, где стояли они, враг не прошел, там, где наступали, враг был повержен. Из представителей горской военной аристократии выдвинулись блестящие офицерские кадры, обладавшие истинным командирским талантом и редкостной храбростью, не мыслившие себя без России. Именно они явились основоположниками военной элиты народов Северного Кавказа. Среди них – кадровый офицер русской и персидской армий, бывший генерал Персии (Ирана), кавалер многих боевых орденов Российской империи и Персии, Полный Георгиевский кавалер ротмистр Ингушского конного полка Кавказской Туземной конной дивизии Заурбек Боров. Его любовь к родному Кавказу, к общему Отечеству – России – была выше всех наград и золотых погон. Начав службу в Ингушском конном полку Кавказской Туземной конной дивизии простым всадником, Заурбек Боров вскоре проявил себя отличным стратегом, и его богатый боевой опыт войны в Персии весьма пригодился на австро-германском фронте, и к концу 1916 года, пройдя вновь все воинские ступени, он был произведен в чин поручика армейской кавалерии. Уже к началу 1917 года его военные заслуги были отмечены многими боевыми орденами, среди которых были Георгиевские кресты всех четырех степеней и поручик Ингушского конного полка Заурбек Боров пополнил ряды Полных Георгиевских кавалеров русской армии. В Ингушском полку одновременно с Заурбеком служили офицерами также два его сына – ротмистр Султанбек Боров, Полный Георгиевский кавалер и корнет Измаил. Издание "Новое Время" в очерке "Кавказцы" писало в апреле 1915года:
"В победном шествии на С. участвовала и Кавказская дивизия. "Природным всадникам" пришлось вместе с пехотными войсками "спешенной конницей" под градом пуль и снарядов "постепенно рассыпным строем, перебежками отнимать у неприятеля пядь за пядью землю. Горцы ходили на окопы - в штыки, вернее, в кинжалы, несли сильные потери, но дух их не упал даже в этой совсем необычной для них обстановке".
Командование австро-венгерскими войсками, понимая, что Станиславова, к которому подходили значительные силы российской армии - пехоты и конницы, удержать не удастся, вывело свои главные силы из города, оставив там значительный гарнизон. И тогда произошло удивительное событие, участниками которого стали всадники и офицеры Черкесского и Ингушского полков 3-й бригады Кавказской конной дивизии.
"Для выяснения количества оставшихся в городе австрийцев посланы два конных разъезда горцев, - продолжает рассказ корреспондент газеты "Новое Время". - Видимо, австрийцы заметили их, но ничем не выдали своего присутствия, подпустили эту кучку людей к самому городу. Горцы предположили, что он совсем оставлен неприятелем, спокойно вошли на мост и затем в город. Здесь их встретили залпами с разных сторон. Вместо того чтобы отступить на мост, горячие кавказцы опять прибегли к своему самому необычному оружию, и на улицах закипел кинжальный бой. Плохо ли стреляли австрийцы, или их обуял страх при виде горцев, но и на этот раз последние победили, не потеряв ни одного человека, кроме нескольких раненых. Перестрелку услышали ближайшие четыре сотни и бросились на помощь своим..."
Одним из важнейших событий Первой мировой войны считается блестящая победа российской армии 15 июля 1916 года. Тогда офицеры и всадники Ингушского конного полка вновь покрыли свои знамена неувядаемой славой, разгромив элиту кайзеровской армии. В результате этой блестящей атаки были полностью разбиты и перестали существовать считавшиеся отборными, до встречи в бою с ингушскими кавалеристами, германские части 46-й и 58-й Прусских пехотных полков. Их прозвали «Железной дивизией», которую опасались не только армии западных союзников, но и части русской армии. Атака ингушей явилась, пожалуй, самым громким успехом не только Кавказской Туземной конной дивизии, но и одним из заметных боев русской кавалерии в Первой мировой войне. Этот редкий пример атаки кавалерии против отлично вооруженной пехоты стал предметом изучения военной науки и вошел в труды по тактико-оперативному использованию кавалерии против пехоты во встречном бою.
«Вечная память храбрым джигитам», – писал в своем приказе по дивизии генерал-лейтенант князь Дмитрий Багратион. А генерал-майор князь Гагарин, находившийся при 4-й ингушской сотне, узнав о славных делах ингушей и об итоге боя, прискакал в Езержаны, где были собраны все захваченные трофеи. Восхищению его доблестью ингушей не было предела!
В той жаркой схватке вместе со своими джигитами, пали смертью храбрых несколько офицеров полка, в том числе поручик Крым-Султан Базоркин. Многие всадники и офицеры, получив ранения, оставались в строю до конца боя. Другим героем сражения стал сын знаменитого Заурбека Борова штабс-ротмистр Султанбек Боров. Он, командуя 4-й сотней ингушей, был ранен, но не покинул поле боя. Лишь потеряв сознание, славный «турпал» (герой), как его с теплотой называли в полку, Султанбек был вынесен боевыми товарищами из пекла сражения.
В поздравительной телеграмме Николая II так описывалось это сражение: «Как горная лавина, обрушился ингушский полк на германскую «железную дивизию». В истории русского Отечества... не было случая атаки конницей вражеских частей, вооруженных тяжелой артиллерией... Менее чем за полтора часа перестала существовать «железная дивизия», с которой боялись соприкасаться лучшие войсковые части наших союзников... Передайте от моего имени, имени царского двора и от имени всей русской армии братский привет отцам, матерям, женам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало конца германским ордам».
Всадникам не были знакомы поражения, несмотря на потерю боевых товарищей… А какой ужас горцы из «Дикой дивизии» наводили на неприятеля, когда эта огромная черная масса своими яростными и лихими кавалерийскими атаками, с дикими многоголосыми гиканьями, как горная лавина, обрушивалась на позиции противника, сметая всех и вся на своем пути!!! С утра 29 сентября 1915 года крупные силы противника при активной поддержке артиллерии перешли в наступление в направлении занимаемой кавказскими полками деревни Петликовце-Нове. Развивая свой успех, австрийские батальоны продвигались вперед, "угрожая сбросить 3-ю бригаду в болотистую долину Ольховца, выйти в тыл полкам 33-й пехотной дивизии и прорвать фронт на стыке 11-го и 33-го корпусов 9-й армии", как раз там, где стояли на позициях части Кавказской конной дивизии. Но доблесть и геройство ее всадников и офицеров не дали осуществиться плану неприятеля.
Генерал-майор Дмитрий Петрович Багратион, командовавшей в тот день отрядом из 11 дивизионных сотен и пехотного батальона, "искусно маневрируя, упорно отстоял свой участок" в пункте удара противника на деревню Петликовце-Нове, решив исход боя в пользу Кавказской конной дивизии, - "деревня осталась за нами, противник был отброшен, и к вечеру того же дня левый фланг генерал-майора князя Багратиона, перейдя в наступление, отбросил австрийцев".
10 февраля 1916 года исполняющий обязанности командира Кавказской конной дивизии командир 3-й бригады генерал-майор Александр Васильевич Гагарин разослал по всем полкам текст телеграммы из Ставки: "21 января Высочайше пожалованы всем полкам дивизии Штандарты. Поздравляю полки с Монаршей Милостью и уверен, что дарованные Штандарты полков покроются неувядаемой славой". Пусть слава о них будит воспета в аулах родного Кавказа, пусть память о них навеки живет в сердцах народа, пусть заслуги их будут записаны для потомков золотыми буквами на страницах Истории. Я же до конца Моих дней буду гордиться тем, что был начальником горных орлов Кавказа, отныне столь близких моему сердцу..."
Балкарцы
...Благодаря Чеченской полусотне, закрепившейся на плацдарме, уже на рассвете по наведенному понтонному мосту началась переправа на правый берег Днестра всего Чеченского полка, а за ним Черкесского, Ингушского и частей пехотной дивизии, что сразу же позволило войскам 33-го армейского корпуса начать успешное продвижение в глубь занятой противником территории.
В те же дни о героизме Чеченской полусотни, первой из состава российских войск с боем переправившейся на правобережье Днестра, было доложено в Ставке Верховному Главнокомандующему Николаю II. И царь, восхищенный мужеством ее всадников, заявил, что всех их награждает Георгиевскими крестами. Факт этот, безусловно, редчайший, чтобы весь личный состав воинского подразделения за один бой был удостоен боевых наград, и единственный как на всю Кавказскую конную дивизию, так и на 2-й кавалерийский корпус
В Петрограде произошла Февральская революция. 2 марта 1917 года император Николай II отрекся от престола, передав "наследие" своему брату Михаилу Александровичу, бывшему командиру Кавказской конной дивизии, но и он 3 марта отказался от престола, обратившись к народам России с Манифестом. Власть в Петрограде и стране взяло на себя Временное правительство. Корнет Кабардинского полка Алексей Арсеньев в своих воспоминаниях о тех днях напишет: "Отречение Государя от престола потрясло всех; того "энтузиазма", с которым все население, по утверждению творцов революции, "встретило ее", не было; была общая растерянность, вскоре сменившаяся каким-то опьянением от сознания, что теперь - "все позволено". Всюду развевались красные флаги, пестрели красные банты. В Дикой Дивизии их не надели - кроме обозников и матросов-пулеметчиков..." Устойчивая и стабильная обстановка, сохранившаяся после Февральской революции в Кавказской конной дивизии, не поддававшейся пораженческой пропаганде и псевдореволюционной демагогии, далеко не всем была по душе. И нашлись лица, развернувшие через ряд российских газет кампанию нападок на ее офицеров и всадников. В связи с этим и выступил на страницах газеты "Кубанский курьер" живший в то время в Екатеринодаре уроженец Кабарды, юрист Пшемахо Тамашевич Коцев, в ближайшем будущем один из организаторов Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана. 12 июня 1917 года состоялся смотр Кавказской конной дивизии командующим 8-й армией генералом Крниловым, известным в войсках своей храбростью и решительностью... Ровно в четыре часа пополудни командарм на коне "въехал в четырехугольник" и стал объезжать выстроившиеся части, "здоровается с ними и заговаривает с двумя-тремя всадниками каждого полка". Затем, остановившись посредине дивизионного "четырехугольника", Лавр Георгиевич Корнилов произнес "следующую речь": "Орлы Кавказа! Я не ожидал, но счастлив, видеть вас в таком изумительном порядке. В вас сохранился еще тот дух, который начинают терять наши войска. Когда вернетесь к себе на Кавказ, передайте от меня поклон и большое спасибо вашим отцам, что сумели воспитать и вдохнуть в вас ту внутреннюю дисциплину, что предохраняет вас от развала. Сейчас я зову вас на ратный подвиг и убежден, что славная история вашей дивизии обогатится еще многими страницами. Еще раз спасибо вам, славные горцы, за службу!" В те дни кавказские полки обеспечивали порядок среди отступавших войск, прикрывали их от ударов со стороны противника, а когда тому удавалось осуществлять атаки и прорываться в тылы русских полков и дивизий, всадники-горцы совместно с еще сохранившими боеспособность воинскими частями вступали в бои с немцами и австрийцами и отбрасывали их. На ночлеге дивизии, в городке Нижневе, где находился штаб 33-го армейского корпуса, к Багратиону спешно обратился комендант штаба с просьбой дать ему три сотни горцев "для охраны штаба от возможного на него покушения со стороны дезертировавшего с позиции пехотного полка". "Я ответил ему, - скажет в приказе Дмитрий Петрович Багратион, - что одно присутствие здесь кавказцев обуздает преступное намерение дезертиров, а если понадобится, то сотни явятся по тревоге. Моя уверенность в чисто военной репутации доблестных полков дивизии оправдалась, и дезертировавший пехотный полк преступной воли не проявил".26 сентября 1917 года владикавказская газета "Терский вестник" опубликовала сообщение: "Военный министр приказал сообщить: Туземный корпус возвращается на Кавказ.
Под этой фотографией на одном из ресурсов нашла следующую запись.Братание революционных солдат с «дикой дивизией», участвовавшей в корниловском выступлении. Фото. Конец августа 1917. Комментировать не стану...
Временное Правительство счастливо засвидетельствовать, что рожденные в свободе горцы остались верны делу свободы в тяжелые дни минувших испытаний, когда темные силы пытались их обманно использовать для того, чтобы задушить свободу".Три года находились в Действующей армии всадники и офицеры кавказских полков. И вот теперь, в конце сентября - начале октября 1917 года, эшелоны привозили их в родные края. Во время гражданской войны кавказцы бились за разные враждующие стороны. Во время смуты. Да как наверное и сейчас карачаевцы и черкесы вспомнили друг другу былые обиды. Межродовая вражда нашла политическую подоплеку, но только это не коснулось тех кто сражался в знаменитой «дикой дивизии». Понимаю, что сей пост на каждого произведет разное впечатление. Кто-то снова усмехнется и скажет, мол все мы хвалим свой аул. Да только дело наверное не в ауле. А в том, что все мы жители великой страны имя которой Россия. И не важно, друзья мои, что случится спустя десятилетия. Важно, что мы с вами делали то, что считали нужным. И выражали свои мысли насколько это позволяла «свобода слова» и наша совесть. В недалеком будущем я обязательно продолжу рассказы о боевом пути народов Кавказа. Спасибо вам, что нашли в себе силы дочитать до конца. Низкий вам поклон от Руфины .
Дополнительно по теме книга: В Ингушском конном полку
Комментариев нет:
Отправить комментарий